Ликвидаторы-чернобыльцы. Забытые властью

Неужели теперь, через 25 лет после катастрофы, нельзя позаботиться о них?

Случай в электричке врезался в память на всю оставшуюся жизнь, хотя и прошло около десяти лет. В вагон вошли три женщины-контролера, стали проверять билеты. Один из пассажиров, человек пожилого возраста, предъявил удостоверение ликвидатора-чернобыльца. Какой тут поднялся крик! Словно они увидели гремучую змею. Контролеры стали громко, злобно стыдить человека: “Какой умный нашелся, видали мы таких! Будто он не знает, что Лукашенко отменил льготы ликвидаторам. И еще козыряет своим удостоверением!”

— Все это я знаю, — спокойно ответил мужчина, — однако Конституционный Суд своим решением №3-29/95 от 29 декабря 1995 года подтвердил законность льгот ликвидаторам. Вот вырезка из газеты, читайте.

Надо было видеть реакцию этих женщин. Они буквально взорвались, их негодованию не было предела. Старшая из них предъявила ультиматум: “Либо платите штраф, либо выходите из вагона!”

Кто-то пытался заступиться за ликвидатора, но контролеры были неумолимы. Пригрозили милицией. Человек тяжело поднялся, на его землистом, сером лице не дрогнул ни один мускул. Обернувшись, через плечо, он бросил одну фразу: “Эх, люди-люди! Я спасал вас, ваших детей и внуков, а вы...” И побрел к выходу.

Эта фраза до глубины души тронула меня, пассажира той электрички. “Постойте, — сказал я ликвидатору, — я заплачу этот штраф”. Что и сделал к величайшему удовольствию контролеров. Они словно выпили живой воды и удалились как победители.

Я присел к своему новому знакомому, и мы проговорили до самого Минска. Алексей Николаевич (так он представился мне) в мае 1986 года отправился в Чернобыльскую зону, прекрасно понимая, что оставит там свое здоровье. Перед этим руководитель учреждения, в котором работал мой собеседник, уговаривал, упрашивал и других сотрудников отправиться в отравленную зону, но выяснилось, что у одного вдруг резко поднялось давление, у других тоже нашлись веские причины, чтобы не ехать. Вернулся оттуда Алексей Николаевич желтый, как лимон, с болями в желудке.

Тысячи ликвидаторов со всего СССР, не жалея ни сил, ни здоровья, делали все, что от них требовалось. Они, как солдаты Отечественной войны, спасали свой народ. Не афганский, не эфиопский, а свой народ. И все же сегодня воины-интернационалисты, те же “афганцы”, в гораздо большем почете, чем ликвидаторы-чернобыльцы.

Каждый год в феврале “афганцев” чествуют, говорят им добрые слова, благодарят за мужество. Очень хорошо, все правильно, пусть и впредь так будет. Но почему за многие годы руководства страной А.Г.Лукашенко не нашел добрых слов в адрес ликвидаторов-чернобыльцев? Хотя бы 26 апреля — в день трагедии — сказать спасибо этим людям.

Когда в 1986 году они шагнули в Чернобыльскую зону, в этот сущий ад, никто из них не думал о льготах. О них позаботился Верховный Совет республики и своим решением определил ряд льгот для ликвидаторов.

Но, как говорится, недолго музыка играла. К власти пришел Лукашенко и приостановил, а вернее, практически отнял эти льготы. Конституционный Суд подтвердил законность льгот для ликвидаторов. Но не таков Лукашенко, чтобы менять свое решение. Что ему парламент, что ему Конституционный Суд! Он прав всегда и во всем и за свое решение будет держаться до конца. А ликвидаторы болеют, чахнут, уходят из жизни. Лекарства дорогие, санаторное лечение недоступно.

Зато с каким потрясающим размахом проводятся у нас бесконечные “базары”, фестивали, “дожинки” и прочие веселые мероприятия! Мы такие щедрые и богатые! Покрутилась одна известная российская “звезда” на сцене в Витебске минут тридцать — получай 100 тысяч долларов, а ее дружок — 80 тысяч. И таким гонорарам счету нет. Каждый год в Минск приглашают целый десант российских журналистов, чтобы показать им, каких великолепных успехов мы добились. Их возят по стране, всячески ублажают (за наш, разумеется, счет), чтобы они, вернувшись домой, написали о Беларуси суперхвалебные материалы. Что мне до того, что восторженная дама из какой-то сибирской газеты напишет, что у нас построено идеальное государство? Лучше бы ей поехать в Норвегию, Швецию и посмотреть, как там живут люди. Но власть в Норвегии и Швеции не нуждается, чтобы ее хвалили сверх всякой меры.

Иногда кажется, что есть нечто общее между нашей властью и заурядным алкоголиком. Пьяница, который пропил-прогулял зарплату, начинает лихорадочно экономить на спичках, третирует домочадцев за каждую крошку хлеба. И делает это нагло, не стыдясь и не стесняясь. По такому принципу действует власть. Потратив миллиарды рублей на танцульки и прочие развлечения, она лихорадочно ищет, где бы поживиться, где урвать лишнюю копейку. У кого можно ее отнять? Ну конечно, у ликвидаторов. Их мало, меньше одного процента от общего количества населения, никаких проблем не будет.

Отношение к ликвидаторам со стороны власти такое: вы сделали все, что от вас требовалось, а теперь вы, ребята, отработанный материал, вы нам лишняя обуза, сами справляйтесь со своими проблемами.

Неужели теперь, через 25 лет после катастрофы, нельзя позаботиться о них? Не бесплатно, а хотя бы по льготной цене дать им нужные лекарства, отправить в санаторий, и главное — чтобы они почувствовали заботу государства. Если и дальше власть будет глухой и равнодушной к ликвидаторам-чернобыльцам, то это безнравственно в высшей степени.

Задумаемся: какой совет дадут ликвидаторы своим детям и внукам на случай (не дай Бог!) новых катаклизмов?

Обо всем этом с глубокой обидой говорил мне мой попутчик Алексей Николаевич. Мы вышли из электрички, и перед тем, как распрощаться, я посоветовал ему написать о проблемах ликвидаторов в парламент и даже президенту.

— Это абсолютно бесполезно, — ответил он, — писал, результат равен нулю.

После долгих раздумий, подбирая каждое слово, чтобы оно было взвешенным и убедительным, он написал письмо председателю парламента. Просьба была не так уж велика: вернуть ликвидаторам самую незначительную часть льгот, хотя бы на лекарства.

Ответ был краток, размером в одну строчку: “Ваше письмо отправлено в Чернобыльский комитет”. Подписал его какой-то мелкий чиновник. Можно не сомневаться, что самому спикеру это письмо в руки не попало. Ведь он знает, что Чернобыльский комитет таких проблем не решает.

Получив такую отписку, Алексей Николаевич впервые в жизни решил написать А.Г.Лукашенко. С волнением ждал ответа, и он пришел на удивление очень быстро. “Ваше письмо отправлено в Чернобыльский комитет”, — таков был ответ. Словно автором обоих ответов был один человек. Отписки похожи, как две капли воды. Умеют чиновники, особенно мелкие, беречь своих крупных начальников от людских забот.

Через несколько дней пришло письмо из Чернобыльского комитета. В нем был предельно ясный и честный ответ: “Решить эти проблемы комитет не имеет полномочий. Их может решить либо парламент, либо президент”. Круг замкнулся. Достучаться до высшей власти практически невозможно.

Вечером с экрана телевизора очень душевно говорил А.Г.Лукашенко: “Мы никогда не изменим своему принципу — заботе о человеке!”

Алексей Николаевич выключил телевизор и стал думать: а не выйти ли ему с плакатиком к Дому правительства? Посоветовался с женой. Она говорит: тебя мгновенно скрутят крепкие ребята и отправят на нары за нарушение общественного порядка. А если возле твоего плакатика остановится несколько любопытных зевак, то это уже сочтут за проведение несанкционированного митинга.

Несколько лет назад слуги народа (то есть депутаты Национального собрания) обсуждали вопрос о льготах для ликвидаторов. Была какая-то надежда, что их не обидят, хоть какую-то часть льгот вернут. И каков результат? Оказалось, что все депутаты, за исключением, кажется, одного, дружно проголосовали за отмену льгот. То есть сделали так, как хотел “Красный дом”. Просто утвердили Указ президента от 1 сентября 1995 года. Никаких жарких споров, дискуссий. Каждый думал не о ликвидаторах, а о самом себе, о своем мягком кресле, в котором хотелось остаться еще на один срок, о будущей пенсии, которую не сравнишь с пенсией шахтера или сталевара. У последних она в 500—600 тысяч, а у лукашенковских “слуг народа” — почти три миллиона рублей. Так, за счет всего народа, президент благодарит тех, кто служит не столько народу, сколько ему, правителю.

Говорю Алексею Николаевичу: инвалидам оставили льготы. Он мне отвечает: “Попробуй добиться инвалидности! Надо пройти столько кабинетов, столько выстоять в коридорах, что потеряешь последние силы. И еще можно услышать: ваша болезнь не связана с вашим пребыванием в Чернобыльской зоне”.

Приведу такую параллель: мой знакомый фронтовик был тяжело ранен в первую минуту боя, он не успел сделать ни одного выстрела, не убил ни одного врага и больше на фронте не был. Но совершенно справедливо пользовался всеми льготами как участник Великой Отечественной войны. А ликвидатору надо доказывать, что именно с Чернобыльской зоны начались у него проблемы со здоровьем.

Они, смелые, порядочные, настоящие патриоты, были нужны, когда случилась катастрофа на АЭС. Они делали все, что могли и что от них требовалось, чтобы спасти миллионы людей от чернобыльской беды. Сейчас они особенно нуждаются в поддержке и заботе государства. Но...

На финансирование Государственной программы по преодолению последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС на текущую пятилетку выделено 6,8 триллиона рублей. Хочется надеяться, что из этой суммы какая-то часть будет выделена на лекарства и санаторное лечение для ликвидаторов-чернобыльцев. О подвиге, который они совершили 25 лет назад, нельзя забывать. Они жертвовали своей жизнью ради нашей, не жалели ни сил, ни здоровья. Мы обязаны быть благодарными этим людям. Конкретно, на деле. Иначе грош цена всем нам и власти в первую очередь.

«Народная воля», Николай АМЕЛЬЧЕНКО, пенсионер