Жэстачайшэ

Этот пример наверняка войдет в учебники. И не только белорусские.

Возле гипермаркета «Гиппо» задержали женщину, которая выходила из магазина. «В акции участвуете?» -- подскочили к ней молодые люди. «Да, -- бодро ответила дама. -- Всегда». И ошарашенную женщину поволокли в автозак... А за ней помчались вопящие и плачущие дети... Оказывается, мать семейства подумала, что с ней хотят поговорить об эффективности акций распродаж в гипермаркете...

Когда человек идет в магазин, в библиотеку, спешит на электричку или просто выходит посидеть на лавочке, а его грубо хватают какие-то люди в штатском, избивают, куда-то тянут, и потом даже судят -- это лучшая подрывная работа. Человек и думать ни о чем революционном не хотел, верил в белорусский порядок; когда на него вдруг напали «бандиты», он еще орал «Милиция! Милиция! Помогите!» А потом оказалось, что эти «стриженые бандиты» милиция и есть...

Шоры с глаз спадают мгновенно.

Отсюда вопрос: кто должен работать на рост протестных настроений, чтобы организовать столь доходчиво все объясняющие «флэш-мобы»?..

Вполне естественно, что сегодня обсуждаются две версии таких неадекватных действий правоохранителей. Первая: заговор силовиков, которые работают на максимальное обострение ситуации, по принципу «чем хуже -- тем лучше». Вторая: растерянность высшей власти, тупость и желание выслужиться вниз по силовой вертикали. Причем, обе версии имеют право на существование и, более того, не исключают одна другую.

Во всем этом есть, правда, одна деталь, которую Лукашенко настойчиво силится пришпилить к происходящему. Он все время пытается доказать, что за акциями молчаливого протеста стоит оппозиция. Ему очень нужна эта схема: протест-оппозиция-западные деньги-мировая закулиса-любыми средствами, жэстачайшэ. Как стало понятно из признаний выпускника Академии МВД Романа Кибика (вне зависимости от того, он ли распылял газовый балончик в лицо журналистов), их натаскивают на такие рефлексы, на такую ненависть. Молодой милиционер уверен: признание, что он ненавидит аппозицию (так в оригинале) и готов отстреливать ноги не таким, как он, не станет причиной заключения о профнепригодности. Наоборот. В их понимании это «правильная ненависть», о которой надо сообщать публично. Она способствует карьере. Их так учат.

Но одновременно их учат, что они за президента и за народ.

И вот сейчас они все еще действуют «жэстачайшэ»... Но хватают дамочку, которая просто с детьми пошла в магазин... Скручивают немолодого мужика, а он выпадает у них из рук и бьется в ногах в эпилептическом припадке... Идут цепью на приличную тетеньку, по возрасту -- бабушку, а она в ответ не машет флагами; она возводит глаза к небу и начинает молиться, будто под конец жизни встретила нечистую силу... Они хватают людей с детскими колясками, с велосипедами, с собачками... Они дезориентированы. «Врага» нет.

И Лукашенко не нужны эти обычные бабушки-девушки в изоляторах. Ему надо, чтобы на акции молчания выходили враги, чтобы организовывала их оппозиция. Просто иначе схема -- «жэстачайшэ» -- работать не может. Ведь если оппозиции нет, тогда враги -- народ. Тогда надо отдавать приказ бить бабушек, девушек, таких же пацанов, которые не враги, а из соседнего подъезда. Но это не то, чему учили спецназ. Это не то, на что их натаскивали. И, между прочим, это позорный профессиональный проступок, за который отбирают краповый берет. По крайней мере, так положено по правилам настоящих «краповиков» -- по таким, как в Украине и России. И все они это знают.

«Молчаливые акции» сломали многолетнюю идеологему о том, что против Лукашенко -- группа купленных врагами Беларуси отщепенцев. И, может быть, самое важное значение этих акций -- демонстрация того, что против Лукашенко не оппозиция, не минская интеллигенция, не националисты и не радикалы. Самое важное значение этих акций -- демонстрация того, что против него -- Беларусь. Или, по крайней мере, значительная ее часть. Никем не купленная, в политике не участвующая, в президенты не рвущаяся. Это простые, обычные, нормальные люди. Которые хотят жить в нормальной стране. А не в этой дикости.

Светлана Калинкина, «Народная воля»