Штефан Фюле: Мы не будем отставать от Лукашенко

Евросоюз в своей политике не будет идти на компромиссы ценой белорусов и демократии в Беларуси.

На 7 мая приходится третья годовщина инаугурации Евросоюзом на саммите в Праге так называемого «Восточного партнерства» для шести постсоветских стран: Азербайджана, Армении, Беларуси, Грузии, Молдовы, Украины. Оправдала ли себя эта инициатива в случае Беларуси? Имеет ли она будущее? Как Брюссель видит развитие дальнейших отношений с Минском? На эти темы рассуждает еврокомиссар по вопросам расширения и политики добрососедства Штефан Фюле в эксклюзивном интервью «Радыё Свабода».

- Три года назад, когда происходила официальная инаугурация «Восточного партнерства» в Праге, многие из комментаторов утверждали, что Беларусь и Азербайджан не очень подходят Евросоюзу в качестве партнеров ввиду нарушения прав человека и автократических правителей в этих странах. Рассчитывали ли политики, которые начинали «Восточное партнерство», что само приглашение Беларуси и Азербайджана в такую компанию заставит эти страны улучшить свое поведение?

- Нет. Никто не был так наивен, чтобы верить, что само приглашение может склонить какую-то страну, в том числе две упомянутые вами, к радикальному изменению своей политики или к уважению прав человека. Но если бы такого приглашения не сделали и не включили их в эту политику, то с течением времени ситуация в них могла бы еще ухудшится.

Я хочу особо подчеркнуть одну вещь относительно «Восточного партнерства». Его никто не разрабатывал и не планировал как какой-то одинаковой рубашки для всех, как набора унифицированных политических подходов, инструментов и принципов для всех наших партнеров. Мы сказали очень четко, на чем стоим и к чему стремимся, - устойчивая демократическая система, конкурентоспособная рыночная экономика и приближение этих стран к Евросоюзу. Но сказав это, мы оставили место для решений самим заинтересованным странам, как далеко и как быстро они хотят приблизиться к Евросоюзу. «Восточное партнерство» имеет много инструментов, которые могли бы помочь этим странам, которые вы упомянули, Азербайджану и Беларуси, улучшить ситуацию с правами человека, оно также имеет много инструментов, которые позволяют нам развивать очень активные отношения с гражданским обществом и многими негосударственными организациями.

- Не разочаровались ли Вы этих двух странах «Восточного партнерства»? Не думаете ли, что надежды в Евросоюзе относительно Азербайджана и Беларуси были слишком велики и что эти страны их не оправдали?

- Разумеется, я чувствую себя разочарованным. В этих обоих случаях мы не можем использовать большинство из наших инструментов и не видим положительных результатов нашей политики.

Но если взять случай Беларуси, то наша политика в отношении этой страны опирается на три столпа: во-первых, на целевые санкции, во-вторых, на поддержку гражданского общества и оппозиционных политиков, и в-третьих, на совершенно новую основу, которую мы называем европейским диалогом ради модернизации Беларуси. Мы надеемся, что сочетание этих трех столпов в нашей политике сделает возможными изменения в Беларуси.

- Как вы оцениваете нынешний уровень отношений Евросоюза с Беларусью? Не потерпело ли «Восточное партнерство» полного поражения в том, что касается вовлечения Беларуси в эту инициативу? Возможно, вы видите здесь какие-то успехи. О диалоге ради модернизации я вас спрошу чуть позже, а сейчас давайте порассуждаем о двух иных основаниях вашей политики: санкциях против режима и поддержке гражданского общества.

- Когда я думаю об успехах какой-то политики, я всегда думаю и про ее альтернативы. Честно говоря, я не вижу много альтернатив для того, что предлагается в «Восточном партнерстве».

Беларусь для нас - особый случай, и с точки зрения нарушения прав человека, и с точки зрения того, что это единственный участник «Восточного партнерства», с которым у нас нет двусторонней законодательной базы. Беларусь не является участником двустороннего измерения «Восточного партнерства». Но она является участником многостороннего измерения «Восточного партнерства».

Мы всегда декларировали, что хотим усилить отношения с Беларусью для пользы всех белорусов. Но поскольку Александр Лукашенко и его режим пошли вопреки этому желанию, у нас не осталось другого выбора, кроме введения целевых санкций.

Что касается усиления гражданского общества, то здесь мы имеем в виду не только финансовые вопросы. Мы имеем в виду много программ, образование и стипендии, поддержку для Европейского гуманитарного университета в Вильнюсе, регулярные контакты между нами и гражданским обществом. Мы также имеем в виду распространение информации через гражданское общество среди белорусского населения о том, что в действительности существует альтернатива политике, которую ведет Лукашенко, что в действительности существует европейский путь и европейское будущее для Беларуси, в котором эта страна может укрепить свое сотрудничество с Европой.

- Давайте обратимся к вопросу, который является одновременно и очень деликатным в двусторонних отношениях, и очень важным для большинства обычных белорусов. Почему белорусы платят за шенгенские визы почти вдвое больше, чем россияне, которых в «Восточное партнерство» не приглашали? Кто виноват в таком положении - Минск или Брюссель?

- Виноват Минск. Чтобы уменьшить стоимость виз - что мы можем сделать и очень хотим сделать - нам нужно законодательное основание: упрощение визового режима. Страны-члены Евросоюза год назад решили предложить белорусским властям начать переговоры о заключение соглашения о возвращении нелегальных мигрантов и об упрощении визового режима, которое облегчило бы для белорусов посещение шенгенской зоны. Мы не получили никакого ответа из Минска на это предложение, несмотря на то, что прошел уже год с момента, когда мы его сделали. Очень жаль, что белорусские власти не хотят вступить в переговоры с нами по поводу этого соглашения.

Это не значит, что мы ничего не делаем со своей стороны, чтобы облегчить белорусам посещение шенгенской зоны. Два месяца назад мы с моей коллегой из Еврокомиссии, Сесилией Мальстрем, направили письмо всем министрам иностранных и внутренних дел Евросоюза, разъясняя им, что можно сделать на основе общей визовой политики Евросоюза и что можно сделать на двусторонней основе в направлении уменьшения визовых сборов, увеличения выдачи виз многоразового пользования и выдачи виз некоторым группам населения без оплаты.

- Давайте уточним одну вещь. Ослабление визового режима и соглашение о возвращении нелегальных мигрантов - это для вас взаимосвязанный вопросы. А Минск не хочет ни этого ослабления, ни соглашения о возвращении нелегальных мигрантов? Так ли?

- Этот вопрос мы на самом деле должны задать Минску. Мы должны спросить их, почему они не готовы заняться с нами вопросом, решение которого пойдет на пользу белорусскому населению. Мы должны спросить, почему они блокируют своему населению возможность более легкого доступа к шенгенской зоне. Как я догадываюсь, это один из элементов игры, которую Лукашенко ведет с Евросоюзом. Это элемент его реакции на нашу политику в отношении Беларуси. К сожалению, эта политика включает также много других элементов, ограничивающих активность гражданского общества.

Меня крайне удивляет, как в двадцать первом веке в Европе может быть страна, в которой силы безопасности снимают людей с поездов или самолетов, не позволяя им выезд из страны. Что очень интересно, они снимают людей не только с поездов или автомашин, едущих на Запад, но и с тех, которые едут в сторону Москвы. Где еще мы найдем страну в Европе, которая не только не хочет облегчить своим гражданам возможность путешествовать, но и не позволяет им путешествовать вообще?

- Это так. Но если Лукашенко делает так, чтобы его согражданам было как можно труднее путешествовать на Запад, так давайте поставим вопрос ребром: почему Евросоюз не хочет сделать одностороннего шага и отменить плату за визы белорусам вообще? Опросы в Беларуси свидетельствуют, что те, кто побывал в Европе, вообще более склонны к проевропейским взглядам. Почему Брюссель не хочет сделать такого одностороннего шага? Это создало бы плохой прецедент?

- Вопрос здесь не в создании прецедента. Вопрос в том, что такой шаг не укладывается в общую визовую политику, на которую согласились все страны-члены Евросоюза и подписали общий документ. К сожалению, общая визовая политика не позволяет странам-членам принять такое решение.

- После того, как представитель Минска покинул саммит «Восточного партнерства» в Варшаве в октябре прошлого года, Евросоюз предложил что-то новое, что называется «диалогом ради модернизации Беларуси». Не думаете, что такой форум все же лишен глубокого смысла, если в нем не участвуют представители белорусских властей, а только представители гражданского общества и оппозиции?

- Действительно, главное внимание в этой инициативе сосредоточено на гражданском обществе и оппозиции, которые, кстати, имеют много хороших экспертов во многих сферах этого диалога. Но мы не говорим, что этот диалог должен происходить без участия белорусских властей. Мы говорим, что мы в рабочем порядке можем также представить себе участие в диалоге белорусских властей или представителей номенклатуры. Кстати, в прошлом месяце я был на семинаре на тему приватизации в Варшаве, который организовали наши польские коллеги. Что интересно, в семинаре, кроме представителей гражданского общества и оппозиции из Беларуси, приняли участие также представители властей.

- Как вы лично видите отношения между Евросоюзом и Беларусью в ближайшем будущем? Будут ли освобождены и реабилитированы политзаключенные, как этого требует Брюссель? Если да, то какова будет награда Евросоюза для официального Минска?

- Да, они будут освобождены, и они должны быть реабилитированы. Повторюсь, мне трудно представить себе европейскую страну в двадцать первом веке, которая продолжает исполнять смертные приговоры в отношении своих граждан и которая держит в тюрьмах людей за убеждения. Я надеюсь, что освобождение и реабилитация наступят как можно раньше.

Мы не заинтересованы торгом вокруг политзаключенных. Разумеется, мы с удовлетворением приняли известие, что Андрей Санников и Дмитрий Бондаренко вышли из тюрьмы. Это значит, что тех, кто сидит в тюрьмах за свои убеждения, осталось меньше. Но это не значит, что мы сразу готовы изменить нашу политику. Мы дали ясно понять тогда, когда это все началось, что только после освобождения всех политзаключенных и возвращения им гражданских и политических прав, мы будем готовы полностью начать диалог с властями.

Хорошо ли я Вас понял - пока остальные политзаключенные будут оставаться в тюрьме, вы не пригласите господина Мартынова в Брюссель?

- Подождите, Мартынов не находится в нашем черном списке.

- Значит, он может приехать в Брюссель?

- Он может приехать в Брюссель. Я говорил, что Беларусь является участником многостороннего измерения «Восточного партнерства», и в этом измерении, разумеется, существует рабочий уровень связей, включающий белорусского министра иностранных дел. К сожалению, по причине политики режима Лукашенко эти контакты свелись к минимальному уровню. Иначе говоря, наша политика является здесь политикой «критического взаимодействия», а не политикой без никакого взаимодействия.

Я хотел бы уточнить одну вещь. Знаете, что нового появилось в нашей политике в отношении Беларуси? Две вещи. Во-первых, существует единство стран-членов Евросоюза. До сих пор не существовало такой согласованности наших позиций относительно того, что происходит в Беларуси, как сейчас. Во-вторых, мы не хотим возвращаться в период 2008-2010 годов, когда мы всегда на один шаг отставали от политики Лукашенко и на самом деле были вынуждены следовать и реагировать на его решения, какими бы они ни были. Мы хотим проводить активную политику с четкой целью и положительной программой для белорусов. Мы опираемся в этой политике на три столпа, о которых я говорил, в частности, на европейский диалог ради модернизации Беларуси, и мы будем ее придерживаться. И мы проследим, чтобы в этой политике не было компромиссов, сделанных ценой белорусов и демократии в Беларуси.

- Большое спасибо вам за беседу.