Прошение или помилование?

Лукашенко может помиловать всех политзаключенных хоть сегодня, но предпочитает врать, что это невозможно сделать без прошений.

«И те, кто там остался и не написал это обращение на имя президента, они будут сидеть. Вот и все давление. Никто на меня здесь не надавит», - заявил Александр Лукашенко журналистам 21 апреля.

Со стороны диктатора сегодня происходит обычный торг людьми — циничный и бесчеловечный. Вначале было выбито прошение у Андрея Санникова. Со своим самым сильным соперником диктатор расправлялся самым жестоким образом. Его пытали в тюрьме КГБ, потом подвергали издевательским этапам из одной колонии в другую, держали в изоляции, шантажировали. Перенесший в заключении операцию на позвоночник Дмитрий Бондаренко был вынужден написать прошение, потому что понимал: еще немного — и он окончательно потеряет возможность ходить.

Андрей Санников и Дмитрий Бондаренко сегодня не в тюрьме, введение дальнейших санкций со стороны Запада приостановлено. Но могут ли оппозиционные политики считаться свободными, если уже через 5 дней после  освобождения прозвучал озлобленный окрик: «Два часа — и они в колонии»?

Остальные политзаключенные сегодня подвергаются в тюрьмах сильнейшему прессингу. Из скупых строчек их тюремных писем стало известно, что каждого из них сегодня пытаются заставить написать прошения на имя Лукашенко. Николай Статкевич переведен в крытую тюрьму с гораздо более жестоким режимом отбывания наказания и провел два месяца в камере с больным  туберкулезом. Стремительно теряющего зрение  Алеся Беляцкого держат в информационной изоляции. Находящегося на грани жизни и смерти после длительной голодовки Сергея Коваленко закрывают в «психушке». Дмитрий Дашкевич подвергается беспрецедентному давлению. Николая Дедка перебросили из могилевской колонии в шкловскую, лишили свиданий, передач, бросили в ШИЗО на пять суток.  Александра Францкевича также лишили долгосрочного свидания с родственниками. Павел Северинец лишился права на УДО. У Николая Автуховича серьезные проблемы со здоровьем.

Что происходит с теми, кто якобы на свободе? За Павлом Виноградовым установлен превентивный надзор. Александру  Отрощенкову запрещено выезжать из страны. Ирина Халип и Владимир Некляев не могут выходить по вечерам из дому. Против Василия Парфенкова возбуждено еще одно уголовное дело. Александра Молчанова уже приговорили к 1,5 годам лишения свободы.  

Цель у диктатора одна — окончательно уничтожить оппозицию. Тех, кто в тюрьме — сломать, тех кто на свободе — связать по рукам и ногам и заткнуть рот. При этом, попытаться ускользнуть от санкций, обещая, что, может быть, он освободит заключенных летом по амнистии.

Не надо испытывать излишнего оптимизма по этому поводу. Даже по формальным признакам, в силу вменённых статей и вынесенных сроков, политзаключенные не подпадают под амнистию. При этом обратите внимание: Лукашенко не сказал, что освободит политических узников. Наоборот, он подчеркнул, что будут амнистированы «нормальные» заключенные.

К тому же, что мешает Лукашенко отпустить людей сегодня, а не через несколько месяцев?

В Уголовном кодексе Республики Беларусь сказано, что глава государства имеет право на помилование заключенных. В УК ни слова не говорится о том, что заключенные предварительно обязаны просить  о помиловании. Сам порядок помилования определен иными нормативными актами, но поскольку Уголовный кодекс имеет большую силу, то, по закону, правитель может освободить людей из тюрьмы, не требуя от них никаких «челобитных».

Более того, с просьбой помиловать политзаключенных к Лукашенко  уже обращались многие известные люди, в том числе, Рыгор Бородулин, Виктор Дашук, Зинаида Бондаренко, Радим Горецкий, Леонид Лыч, рядовые граждане, верующие.

Во всех указах о помиловании говорится, что оно должно происходить из соображений гуманности. А какая гуманность в том, как сейчас измываются над политзаключенными? Их жизни и здоровью грозит реальная опасность.

Сегодня Лукашенко тянет время, пытаясь обмануть Евросоюз, заставить его не вводить санкции, и надеясь, что в мае ему позволят провести Чемпионат мира по хоккею. Только потому что он (может быть!) освободит политзаключенных в будущем. То есть диктатор снова ставит условия Европе: не злите меня, не вводите санкции, дайте еще поизмываться над людьми, сломать их, уничтожить морально и физически.

Но у политзаключенных, которые сегодня остаются в тюрьмах, нет времени. Сегодня для многих из них дорога каждая минута. Потому что каждый день, каждый час, каждую минуту они подвергаются страданиям и унижениям. И мы не можем просто ждать и наблюдать за тем, как их медленно убивают за толстыми тюремными стенами.

Наталья Радина