«Заявление, что политзаключенных больше нет, -- предательство по отношению к нам!»

Все чаще звучат заявления, что с освобождением Козулина, Кима и Парсюкевича в Беларуси не осталось политзаключенных. С этим не согласны участники «Процесса 14-ти», приговор в отношении которых вступил в силу на днях.

Татьяна Тишкевич:

- Я бы предложила всем, кто считает, что тема политзаключённых закрыта, почитать Уголовно-исполнительный кодекс. С момента начала наказания мы имеем права на 2 часа свободного времени в сутки, и оно может быть сокращено, нельзя находиться в общественных местах, таких, как стадионы, клубы, нельзя находиться в иных жилых помещениях, даже близких родственников можно навещать только с согласия инспектора. Мы обязаны впускать сотрудников инспекции домой в любое время суток. Если я сплю и не услышу звонка - это уже нарушение. Переход улицы в неположенном месте - нарушение. Три нарушения - лишение свободы. Хотя я не думаю, что можно считать свободой такие условия.

Заявление некоторых представителей оппозиции, что политзаключённых больше нет и нужно идти на выборы - предательство по отношению к нам. Ведь мы наказаны за участие в акции, на которую нас призвали выйти многие из тех людей, которые сейчас идут на выборы.

Павел Виноградов:

- По поводу отсутствия политзаключенных можно еще поспорить. Козулин, Ким и Парсюкевич уже на свободе. Но неизвестно, что будет с 10-ю ребятами, которым дали ограничение свободы. Конечно, «домашний арест» лучше зоны, но все же человек сразу выпадает из нормальной жизни. Но, на мой взгляд, главное не то, есть политзаключенные или их нет. Ведь в Германии и Франции их тоже нет, а ситуация в этих странах кардинально отличается от нашей. Есть много мнений, почему их отпустили, но, на мой взгляд, это сделано для признания выборов в «палатку». Ведь по-прежнему практически невозможно найти свободную прессу, до сих пор прослушиваются телефоны демократических активистов, до сих пор задерживают людей за наклейки, растяжки и даже синие ленты, приговоры в судах выносятся, мягко говоря, несправедливо, и этот список можно продолжать очень долго.

Выборы нужны только в странах, где нет Ермошиной и подобных ей людей. Я, если честно, вообще не понимаю, зачем режим их проводит. Бойкот остаётся наиболее адекватным ответом на этот беспредел.

Михаил Субоч:

- Я положительно воспринял освобождение Козулина, Кима, Парсюкевича. Однако уверенно сказать, что в стране больше нет политзаключенных нельзя. В эти дни у многих ребят с «Процесса 14-ти» вступил в силу приговор. С этого момента человека официально можно назвать политзаключенным. Неприятно то, что с начала моего срока, я фактически выпадаю из политической жизни. Я имею право на двухчасовую прогулку по городу для покупок или же других потребностей, остальное же время мне нужно находиться на работе либо же дома. Как, если не заключением, можно назвать такой образ жизни?

Возможно, бойкот не следовало объявлять на самой ранней стадии кампании - нужно было пронаблюдать, как власти поведут себя при подготовке. Но сейчас, я считаю, самым правильным будет снятие всех демократических кандидатов, так как продолжаются преследования молодежных активистов, запрещается распространение независимой прессы, продолжаются допросы и притеснения самих кандидатов. В данной ситуации, единственным верным решением будет бойкот.

Напомним, что за участие в акциях протеста предпринимателей Алексей Бондарь, Артем Дубский, Михаил Кривов, Михаил Пашкевич, Александр Стрельцов, Александр Чернышев, Татьяна Тишкевич, Михаил Субоч и Павел Виноградов приговорены к ограничению свободы на 2 года без направления для отбытия срока в специальные заведения. Максим Дашук, как несовершеннолетний, приговорен к полутора годам ограничения свободы.