Роман Яковлевский: «Ригони оказывал консультативные услуги МИД Беларуси»

Несмотря на положительный доклад о ситуации в Беларуси спецдокладчика по Беларуси ПАСЕ Андреа Ригони, Беларуси не вернули статус специально приглашенного.

О том, как и почему это получилось Euramost.org рассказал непосредственный участник события международный обозреватель из Беларуси Роман Яковлевский.

–Прежние доклады Ригони по Беларуси отличались резкостью. И вдруг он представил ситуацию в нашей стране благоприятной, а белорусский режим – белым и пушистым. Он поверил в белорусскую либерализацию? В чем возможная причина такой смены отношения?

– Возможная причина может быть в том, и об этом неофициально говорили в кулуарах, в том числе и сессии ПАСЕ, что господин Андреа Ригони, оказывается, во время подготовки своего доклада оказывал консультативные услуги Министерству иностранных дел Беларуси. Ничего страшного в этом нет, но эти консультации касались того, как по минимуму выполняя условия Евросоюза, а то и вовсе их не выполняя, получить статус специально приглашенного. То есть, политический опыт известного адвоката Ригони работал в одну сторону. И это принесло результаты. То, что я видел в зале перед началом голосования, говорило о том, что евродепутаты склонялись к принятию выгодной для официального Минска резолюции о рекомендации для Бюро ПАСЕ. Тут возникает вопрос о мотивах такого поведения Ригони, если он действительно оказывал такие услуги нашему МИДу. Я этим мотивам давать характеристику не буду – оставляю их на совести самого Ригони.

– Если о мотивах Ригони можно вслух не говорить, но догадываться о них (если такие консультации он действительно оказывал), то возникает вопрос о мотивации остальных евродепутатов, которые готовы были принять нужную официальному Минску резолюцию…

– У Ригони регламент доклада был 12 минут. Он настолько был уверен в том, что доклад будет принят без поправки, что он уложился в 4 минуты. Запредельная была самоуверенность у человека. И базировалась она на ложных позициях, которые были в докладе. Например, Ригони утверждал, что в общественно-консультативный совет при администрации президента включена оппозиция. Но это ложь. Запомнился мне момент и по поводу свободы СМИ в Беларуси. Кроме уже известных примеров с «Народнай воляй» и «Нашай нівай», он, в качестве примера, рассказал о каком-то издании под названием «Узгорак». Но оказалось, что эта газета была только зарегистрирована и даже ни одного номера ее не вышло! Но она уже в итоговом докладе. Согласитесь – странно. А доклад был у всех на руках. И депутаты просто оказались в плену этих недостоверных сведений.

В то же время выступление представителя литовской делегации отвечало реальностям. В выступлении Эгидиюса Варейкиса были два основных тезиса: что Совет Европы не географическое общество, а структура, которая базируется на определенных демократических ценностях. И что никакой изоляции Беларуси не было – была самоизоляция режима. А то Ригони делал акцент на то, что бедный белорусский правитель находится в изоляции и нужно принять эту резолюцию, что бы из изоляции его вывести. Удивило выступление польского депутата Ивинского из SLD, который полностью поддержал Ригони. Когда я его спросил: «Почему?», то услышал: «Чем Беларусь хуже Азербайджана, который в Совете Европы?» Но Беларусь – это не Азербайджан! Такие сравнения спекулятивны. Очень большую поддержку официальной белорусской стороне оказывали россияне. Но если бы не давали слова в защиту белорусского режима представителям России, то это было бы только на пользу национальным интересам самой России. Ибо то, что они говорили – был заведомый увод от сути проблемы, которая заключается в режиме личной власти в Беларуси. Кроме того, официальный Минск никаких реальных шагов, для того, что бы этот статус получить, навстречу Европе не делал.

Что касается самой резолюции, то она, конечно, носит компромиссный характер. И в этом большая заслуга лично Христоса Пургуридеса, которому ситуация в Беларуси хорошо знакома. Да и самого Андреа Ригони, который допустил, когда увидел, что ситуация развивается не по его сценарию, до боли нам знакомое хамство в адрес Пургуридеса. Он заявил, что если Беларуси не дать статус спецприглашенного, то Пургуридес не доживет с такой своей позицией до того времени, когда наша страна станет демократическим государством. Это тоже сыграло свое роль. Но большинство в зале было одурманено напористостью Ригони и его докладом, с целой серией «неточностей» в тексте.

– А сыграло ли какую-то роль хамство представителя официального Минска, который даже не встал, читая свой доклад?

– Его чисто психологическая неподготовленность к парламентской работе сыграла дурную роль. Товарищ Иванов, читая сидя по бумажке, не смог вписаться в регламент. Не знаю – может, текст выступления он получил за несколько минут до самого выступления? Но ему несколько раз звонком давали понять, что регламент превышается. На этом фоне Анатолий Лебедько выступил блестяще, четко уложившись в регламент, доходчиво, верно расставив акценты.

Хочу так же отметить, что это большинство в зале, которое готово было отдать свои голоса официальному Минску – это результат небезрезультативной работы нашего МИДа. Своей кулуарной работой он много сделал для того, что бы так охмурить евродепутатов. Это «личная» заслуга и Мартынова, и посла в Брюсселе Сенько, и посла в Париже Павловского. А так же – внешнеполитическая активность администрации президента во главе с Макеем. Какими аргументами они убеждали своих многочисленных собеседников, не известно. Но в кулуарах была напряженная работа, и неизвестно, кто, как и с кем беседовал. Но желаемого результата Минску это не дало и статус спецприглашенного Беларусь получит при условии решения вопроса со смертной казнью. Кстати, я согласен с Михаилом Пастуховым, который сказал, что решить этот вопрос можно за один день – достаточно президентского указа о введении моратория на смертную казнь.

Мне, честно говоря, не понятна причина недовольства Минска на это условие. Им что, было бы лучше, если бы условием было проведение демократических выборах? Сегодня такое условие нереально, но оно не снимается с повестки дня. Но и это решение было хорошим холодным душем для официального Минска.