Пять вопросов о теракте в метро от Мовсуна Гаджиева

Прошло уже почти 2 недели со дня теракта в минском метро. По официальной версии следствие практически близится к концу – виновники найдены, и дело в кратчайшие сроки пойдет в суд.

В кругах российской оппозиционной журналистики даже успели кивнуть в сторону Минска, предложив ФСБ научиться работать у белорусских спецслужб. Мол, посмотрите, как они быстро террористов нашли. Между тем, белорусский теракт имеет с российскими аналогами 1999 года одно общее – и там и тут власти вроде бы козырнули удачным завершением следствия. Но в обоих случаях осадков осталось немало.

Как и в Москве, в Минске либеральная часть общества сразу после теракта указала пальцем на власть. Только в отличие от российских реалий, когда кровавый режим в очередном преступлении подозревал лишь узкий круг «демшизы», в Минске это было абсолютное большинство интернет-сообщества – блоггеры и активные форумчане. Изначально отмечу – я не верю в версию о том, что власть сама взрывала метро. Нет, не потому что она на это не способна – достаточно вспомнить похищенных и убитых в 1999 году оппозиционеров. Но, во-первых, поведение Лукашенко, его первая реакция показывают, что случившееся для него стало совершенной неожиданностью. Журналисты, вовлеченные в белорусскую тематику, знают, что в непростых ситуациях Александр Лукашенко обычно действует по инстинкту. Первая реакция Григорьевича говорила о его растерянности – никто не возьмет с собою шестилетнего ребенка в место, где валяются куски мяса и лужи крови. Во-вторых теракт белорусской власти был невыгоден. Беларусь входит в полосу социально-экономической нестабильности и совершив подобные форс-мажоры власть просто подпаливает сук, на котором сидит. А она уже и так сгнила. В-третьих, Лукашенко на сложные конструкции игр совершенно не расположен – его наивные попытки объяснить использование случившегося для очередной волны давления на собственную оппозицию, которая как отметил один из ее представителей и так под катком – очевидный показатель. А заявления о том, что теракт, валютный кризис и дефицит продовольственных товаров в минских магазинах – звеня одной цепи, и таким образом «белорусов пытаются жесточайше наклонять» еще раз свидетельствуют о том, что и тут белорусский лидер верен себе. Для него все просто – черное и белое и никакой меры ответственности за сказанное. А во внутренней политике и за сделанное. Ну, к примеру, если по официальной версии теракт совершила группа психов, то причем тут Запад, оппозиция, валютный и продовольственный кризис?

Напомню, по официальной версии белорусских спецслужб виновники теракта - это группа молодых людей, которые взорвали метро по причине неустойчивой психики. Но к самой официальной версии вопросов еще больше. Начнем с самого простого – где вы видели случай, чтобы психи-маньяки сбивались в стаи и действовали сообща? Все знают, что тамошняя тусовка – народ скрытный и не расположенный к посвящению чужих в свои планы. А ведь психическое состояние подозреваемых – это главный аргумент в объяснении их мотивации. В самый разгар скандала белорусские пинкертоны даже успели слить в СМИ информацию о том, что главный подозреваемый страдает манией Ганнибала Лектора.

Дальше. Первые дни следствия запомнились эпатажами с фотороботом подозреваемых. Сначала в интернет выбросили изображение ярко выраженного кавказца. Глава КГБ Беларуси Вадим Зайцев даже утверждал, что главный подозреваемый – это человек неславянской наружности. На следующий день Генеральная прокуратура страны объявила это «фальшивкой» и в интернете появились очертания мужчины с такой же ярко выраженной европейской внешностью. Но затем в сети стал гулять фоторобот, который напоминал обычного жителя белорусской глубинки. Объяснение этим чудачествам было простое как вся логика белорусской власти – выбрасывая «липу», силовики, оказывается, вводили в заблуждение террористов. Публикация несуществующих фотороботов – это новое слово в криминалистике и, наверное, стоило бы порадоваться за белорусских следователей, которые, столкнувшись с незнакомой для них ситуацией, с полуоборота сделали такое открытие.

Но. Чудачества с подозреваемыми продолжаются. После того, как в сети появились их имена, власти спрятали их близких. Официально – чтобы спасти от неминуемой расплаты. Появились сообщения, что им разбили окна. Однако принцип кровной мести в Беларуси не популярен, и даже, как потом выяснилась, никто в Витебске ничего не разбивал. Кроме того, в СМИ появились сообщения о том, что знакомым задержанных силовики угрожают, требуя от них не общаться с прессой. Тут у любого возникает первая мысль – родственников спрятали не от разгневанных витеблян, а от журналистов. Тем более с легкой руки СМИ лопнул еще один довод следствия – рассказ о том, что у задержанных в подвале была лаборатория по изготовлению взрывчатки, не подтвердился. Коллеги опубликовали фото подвала – оказалось, он даже не запечатан.

Кстати, по поводу кадров с места событий. Власти показали журналистам видеозапись, на которой мало что можно разобрать. Это как же удалось опознать человека, крохотная фигура которого стоит все время спиной к камере наблюдения? Правда, силовики утверждают, что на выходе из метро камера запечатлела подозреваемого в анфас крупным планом. Так покажите – и снимите вопросы. Но не будет же кто-то всерьез воспринимать версию о том, что следствие не хочет раньше времени вспугнуть возможных соучастников террористов. Если они есть, то по-вашему они еще не в курсе, что подельников уже взяли?

В-третьих, по данным власти, подозреваемые стоят за взрывами на витебской танцплощадке в 2005 году и в Минске во время празднования дня независимости Беларуси в июле 2008 года. По данным силовиков, по Витебску задержанные признались добровольно, а причастность к минскому взрыву удалось доказать - на месте события тогда осталась одна не взорванная бомба, и там оказались отпечатки пальцев задержанного. Но сразу после теракта 2008 года белорусская милиция провела дактилоскопию практически всего мужского населения страны, чтобы найти отпечатки террориста. Обязательность снятия отпечатков пальцев имела сомнительную законность и вызывала недовольство активистов оппозиции – в последнее время их начали даже за это наказывать, обвинив в неподчинении законным требованиям представителей власти. Но главный подозреваемый только что вернулся из армии, где дактилоскопия была обязательной для всех. Как он смог избежать этой процедуры?

В-четвертых, сразу после теракта белорусская сторона пригласила в Минск группу израильских экспертов-криминалистов и медиков. Отмечу, это была хорошая идея, для белорусских спецов теракт это все-таки новая отрасль, это не оппозиционерам клепать дело за «публичную нецензурщину». А в качестве специалистов по расследованию терактов у человечества в данном историческом отрезке нет ничего лучше, чем израильтяне. После завершения работы ближневосточные специалисты собирались встретиться с журналистами. Но за час до начала мероприятия израильская сторона встречу отменила. Я к поиску экспертов попросил подключиться известного израильского журналиста. «От ворот - поворот», правда, весьма вежливый, он получил уже в Иерусалиме на уровне заместителя министра. Коллега, не привыкший такому, в разговоре эмоций не скрывал, но в конце концов подтвердил самую вероятную версию - «этих ребят невозможно попросить плясать под чью-то дудку, для них репутация важнее, наверняка, отменили и прессуху чтобы не приходилось наврать».

И наконец. Все психи-террористы, начиная от Герострата, который поджег храм Артемиды Эфесской, больше всего желали одного – чтобы о них заговорили. Минский террорист и тут уникален – он взрывает бомбу в Витебске и молчит три года, затем делает то же самое в Минске и опять молчит и совершает третий теракт.

Эти пять вопросов – как пять пропущенных голов . Притом эти голы пропустили не только силовики – их пропустили мы все. Но ответить на эти голы могут только они.

Мовсун Гаджиев, корреспондент ИД "Коммерсант" по Беларуси