Александр Квасьневский: Режим Лукашенко приближается к своему концу

Бывший президент Польши считает, что у белорусского режима нет будущего, и сейчас Лукашенко остается только решить, каким образом уходить.

Результаты политики диалога с официальным Минском, последствия событий 19 декабря 2010 года в Минске, отличия и сходства Александра Лукашенко и Войцеха Ярузельского - обо всем этом «Радыё Свабода» беседовало во время Вроцлавского Глобального форума с бывшим президентом Польши Александром Квасьневским.

- Г-н президент, Вы имели определенное отношение к той политике, которую Европа проводила по отношению к Беларуси в 2008-2010 годах. Вы возглавляли совет известных политиков из разных стран («совет мудрецов»), который разрабатывал основы этой политики.

- Да, мы были за диалог, за то, чтобы не изолировать Беларусь. Мы уже тогда говорили, что надо работать с обществом, с общественными организациями. Я полагаю, что эта политика должна продолжаться, несмотря на все сложности, несмотря на Лукашенко. Режим Лукашенко уже приближается к своему концу. А с обществом надо работать.

- Но необходимость диалога с обществом в целом никто не оспаривает. Вашей новацией было предложение разговаривать и с Лукашенко.

- Да, разговаривать с властями. Я уверен в том, что политика изоляции неэффективна, она не работает. Я понимаю, что после того, что произошло после выборов, политический подход должен быть более серьезным. Но диалог нужен.

- А почему после выборов произошло то, что произошло? Ваши идеи диалога открывали перед Лукашенко возможности, укрепляли его власть в краткосрочном и возможно даже среднесрочном периоде, за что вас упрекали ваши критики. Почему он отказался от этих возможностей?

- Я могу только предполагать. Душа белорусского лидера такова, что никто из нас не понимает, что в ней происходит. Я считаю, что он сделал большую ошибку, все, что он делал после выборов, было неправильно. А почему он так решил? Я думаю потому, что результаты выборов были значительно хуже, чем он думал. Я имею в виду настоящие, а не официальные результаты. Он понял, что его положение не такое сильное, как было раньше. И у него была сильная психологическая фрустрация.

Но по большому счету я не понимаю, почему он так сделал. Он потерял возможность говорить с миром, с партнерами. И ему это будет дорого стоить. Сейчас экономическое положение Беларуси очень плохое. И ему труднее будет сейчас говорить о поддержке белорусской экономики с МВФ, ЕС и Россией. Ведь он сделал все, чтобы усложнить себе эти задачи.

- Польский министр иностранных дел Радослав Сикорский вместе с немецким коллегой Гидо Вестервелле во время избирательной кампании посетил Лукашенко, за более-менее честные выборы ему обещалась финансовая помощь. Вместе с тем Европа, в том числе и Польша, поддерживали оппозицию, конкурентов Лукашенко в избирательной кампании.

- Но тут не было никакой тайны. Было понятно, что демократическая Европа поддерживает демократию. Это означает, что мы разговариваем с оппозицией, поддерживаем NGO и различные формы гражданского общества. Лукашенко не мог не понимать, что из того факта, что Сикорский и Вестервелле разговаривают с ним, не следует, что Европа не будет поддерживать политиков оппозиции. Такой договоренности никогда не было и не могло быть. Так как и Сикорский, и Вестервелле - это демократические политики демократических стран, они не могли вернуться из Минска и сказать, что мы договорились с Лукашенко, мы будем поддерживать его и не будем поддерживать оппозицию.

Это было невозможно с самого начала и поэтому это не может быть причиной поведения Лукашенко.

Я все же считаю, что причина - это результаты выборов. Он понял, что люди устали от этого режима, от него самого, что оппозиция еще слаба и дезориентирована, но она будет играть роль в будущем.

- Сейчас многие считают, что Запад, Европа должны вести жесткую политику в отношении Беларуси, вплоть до введения экономических санкций. А какая ваша мысль на этот счет?

- Я с такой идеей не согласен. Это очень плохо для людей. Им надо жить, им нужны нормальные условия жизни. Если режим изолируют, он будет говорить то, что уже много лет говорит Куба - мы хотели сделать для народа лучшие условия жизни, но не можем из-за санкций. Для многих это убедительное объяснение.

Я человек диалога, я думаю, что даже с диктаторами диалог может дать больше плодов, чем санкции. Но это моя позиция.

Мне кажется, что сейчас очень интересный и сложный момент. Экономическое положение Беларуси очень слабое. Лукашенко нужна внешняя поддержка. И теперь мы можем договориться с Лукашенко, чтобы, во-первых, никто из влиятельных политиков не сидел в тюрьме, а во-вторых, чтобы он дал возможность действовать гражданскому обществу.

Мне кажется, что конец режима приближается, процесс пошел. Не знаю, осознает ли это Лукашенко, но свидетелем подобных процессов в мире это уже понятно. Вопрос в том, какой будет темп этого процесса.

Преимуществом Лукашенко много лет было то, что он не давал демократии, но давал социальный минимум, чувство социальной безопасности. Сейчас это закончилось. А без этого режим не может держаться.

Демонстрация водителей на улицах Минска - это самое опасное, это гораздо более опасно, чем деятельность многих оппозиционеров.

- А кстати, как «Солидарность» относилась к санкциям, которые США ввели после объявления в Польше в 1981 году военного положения? Просила ли она об этих санкциях, поддерживала ли их, когда они были введены?

- Это было сложный вопрос для «Солидарности». Политические санкции против Ярузельского были поддержаны однозначно. Но санкции, которые не дают людям жить и работать - это плохо. Многие люди спрашивали - почему Америка борется с нами, а не с Ярузельским, не с режимом?

Политика - это сочетание кнутов и пряников. Но я лично хорошо знаю Ярузельского и скажу вам, что его нельзя сравнивать с Лукашенко. Ярузельский с первого дня военного положения понимал, что надо искать возможности его отменить, искать возможности договориться с оппозицией. Этот процесс шел медленно, мы договорились с оппозицией через 8 лет после введения военного положения. Лукашенко находится у власти вдвое дольше.

На мой взгляд, должна быть комбинированная политика - поддержка народа, поддержка общественных организаций и серьезный диалог с Лукашенко.

- На ваш взгляд может ли Европа отойти от той более-менее жесткой политики, которую она проводит после 19 декабря? Например, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский глубоко ангажировался в эту новую политику ЕС. В то же время Россия пользуется своим положением монопольного партнера Беларуси. Не есть ли это следствие новой политики ЕС?

- Это важный момент и надо о нем думать. Потому что если из-за санкций Европы и США мы не сохраним независимость Беларуси, то возникнет вопрос, кто был прав, а кто сделал большую историческую ошибку. Я полагаю, что Сикорский понимает это очень хорошо.

Просьбы, которые Лукашенко направляет в МВФ - повод для начала жесткого разговора с ним о том, как изменить этот режим. Лукашенко будет трудно на это согласиться, но это тот момент, который нужно использовать.