О мальчике с папой, мальчике без папы и мальчике на плечах у папы

3 июля, на торжествах по случаю празднования очередной годовщины освобождения Минска от немецко-фашистских захватчиков, ничего особенного не произошло.

Александр Лукашенко в странной генеральско-маршальской форме (никакого указа о присвоении ему подобного звания белорусы не читали) принял парад. Вместе с ним торжественное шествие военных, спортсменов и загримированных под людей тракторов принимал мальчик в военной форме с аналогичными папиным погонами.

Мальчика зовут Коля. Это младший сын Александра Григорьевича. О нем знают все. Папа всюду берет его с собой. Даже когда взрыв в метро случился, Александр Лукашенко рискнул спуститься вниз только в сопровождении мальчика, что позволило выдвинуть версию: понимает, мол, что при мальчишке никто на него покушаться не будет. Так сказать, собственного сына использует вместо живого щита. По-другому объяснить столь частое появление ребенка в публичных местах с папой нельзя. Особенно — без мамы.

Не меньшую известность приобрел в Беларуси другой мальчик — Данила Санников. Его папа, Андрей Санников, баллотировался в президенты 19 декабря 2010 года, но был арестован еще до оглашения официальных результатов голосования, несмотря на то, что в тот период на него распространялась гарантия неприкосновенности. Андрея Санникова белорусская Фемида осудила на пять лет, а его жене Ирине Халип, Данькиной маме, влепили два года с двухлетней отсрочкой исполнения. Поначалу мама тоже была арестована и вернулась к Даньке только спустя месяц с лишним — после того как о судьбе малолетнего Даньки Александру Лукашенко публично напомнили журналисты. Сейчас Данька ждет, когда папа вернется из командировки: что такое тюрьма и что тюрьма — это естественный риск для любого белорусского оппозиционера, мальчик, разумеется, еще не понимает.

А Коля понимает, что его папа самый главный. И парад он принимает вместе с папой. Каждый год. Мальчик растет, поэтому, вероятно, военную форму ему перешивают тоже каждый год.

Разные судьбы у мальчиков.

Теперь, после 3 июля, к этим мальчикам прибавился третий. Мы не знаем о нем ничего — ни имени, ни фамилии. Знаем, что папа мальчика вместе с мальчиком (сын сидел у папы на плечах) вышел в праздничный вечер погулять. Люди в штатском предложили папе уйти, а тот возмутился: почему мы должны уходить — разве праздник не для всех? Папу попытались связать. Несмотря на то, что у него на плечах сидел маленький сын.

В тот вечер в Минске было арестовано свыше 100 человек. По крайней мере, так утверждают белорусские правозащитники. Среди них журналисты, студенты, подростки и даже беременная женщина.

Они ничего не нарушали. Они просто молча гуляли. Сейчас это в Беларуси считается преступлением. Если вы гуляете молча — или, не дай Бог, аплодируете кому-либо, кроме ветеранов — это преступление.

Гуляющих не просто хватали люди в штатском, не предъявлявшие документов. Против них был употреблен слезоточивый газ.

В том числе — против того папы, на чьих плечах сидел мальчик.

Вряд ли папа с мальчиком молчали: во время прогулок дети обычно много говорят.

Тогда за что их хотели арестовать? И ведь арестовали бы — люди не дали!

Те самые люди, которые недовольным гулом встретили появление Александра Лукашенко с сыном на параде. Знаю об этом от очевидцев.

Те самые люди, которые молча разошлись после парада. Без обычных оваций и аплодисментов. Молча.

У них пока еще нет смелости, чтобы хоть как-то выразить свой протест. Власть убедила их: будете протестовать, молча, аплодисментами — один хрен! — детям нечего будет есть. Уволим!

Но, похоже, близок день, когда другие папы поймут, что право свободно гулять с сыном в своем городе дороже сегодняшней, сиюминутной пайки. А большего эта власть — власть Папыколи, как уже давно зовут в народе Александра Лукашенко — им все равно не гарантирует. Бывает, даст чуточку больше, но тут же и заберет назад, а заодно все то, что не забрала в прошлый раз.

А чего церемониться, раз уж свобода все равно отнята?