Я из команды Санникова

Надеюсь, что когда Виктор Лукашенко приходит к себе домой и видит своих детей, возможно, он вспоминает и детей майора Титова.

Бабушка моя, сибирячка Елена Степановна Фатьянова, умерла в возрасте 96 лет. Сколько себя помню, она всегда просила меня об одном: когда вырастешь, сними фильм о моей судьбе. Бабушка почему-то не сомневалась, что профессию я выберу именно такую, которая ей уже тогда виделась. И хотя я все-таки соприкоснулась с профессией режиссера, в жизни, как это часто бывает, все произошло не так, как было задумано. Приехав в Беларусь по распределению мужа-офицера, я как-то очень быстро стала многодетной матерью. Беларуси я подарила двоих сыновей и двух дочерей. И хотя уже с детьми я продолжала учиться режиссуре, в жизни мне пришлось слишком мало поработать по специальности. Но вот о просьбе бабушки я все время помнила и понемногу набрасывала сценарий о ее очень непростой жизни, в которой было место и для отсидки в сталинском лагере вместе с семьями Бухарина, Зиновьева и Троцкого.

Бабушка-сибирячка покинула этот мир в Крыму, где живет моя мама. Покинула, успев узнать, что у меня в Минске тоже очень непростая ситуация. Арестован и осужден мой муж - Титов Сергей Анатольевич, офицер, бывший оружейник в/ч 63775. Попасть на ее похороны я не смогла: нужно было ехать на свидание к мужу - в Новополоцкую колонию.

С тех самых пор, как арестовали мужа, мне выбирать не приходится. В семье, где четверо детей, на первом месте все равно поездка в колонию – на свидание или с передачей. Только один раз я для себя решила, что, возможно, единственный раз за семь последних лет на свидание к мужу не попаду. Было это в том самом декабре. 19 декабря - день выборов, а 22 декабря мне нужно было ехать в колонию. Я могла предположить, что меня побьет ОМОН, что сяду на 15 суток, но только не то, что однажды мой путь до Новополоцкой колонии повторит и Ирина Халип - жена Андрея Санникова. Того самого, в чьей команде я была и остаюсь.

Осенью 2010 года я собирала подписи в его инициативной группе. Я надеялась, что эти выборы изменят все, в том числе и судебную систему, что будет покончено с несправедливыми приговорами. И мой муж будет освобожден, потому что страна станет нормальной, и все будет по закону. Если бы я тогда знала, что эти выборы только покажут всему миру, насколько все законы попраны трусливыми и услужливыми чиновниками, насколько мы все оказались заложниками системы, где нормальных интеллигентных людей превращают в преступников .

Поэтому сегодня я с гордостью могу сказать, что была и остаюсь в команде Андрея Санникова. Я с нежностью вспоминаю, как мы стояли в пикете на «Пушкинской». Димка Дрозд приносил свою книгу «Землевладельцы Минской губернии 1861-1900 годов» и надеялся, что она поможет многим его землякам отыскать свои корни. В то время он еще был совершенно далек от политики, но как гражданин свой страны хотел перемен. Я про свою еще не опубликованную книгу «Оружейники» тоже ребятам рассказывала. И смотрелись мы на фоне пикета Лукашенко весело и как-то творчески. Мы не только собирали подписи за Андрея Санникова, но и сочиняли песни и стихи. Вот сестра Максима написала песню «Земля Санникова». Через день-два нашлись те, кто записал ноты. И мы в социальных сетях уже пересылали ее друг другу. А потом сделали запись на диске. Мое стихотворение «Мы стоим в пикете на Пушкинской» тоже быстро распространилось на «Одноклассниках». И мои одноклассники, которых жизнь разбросала после окончания школы в Польше по всему миру, оказывается, уже отлично знали, что происходит у нас в Беларуси, и активно интересовались ситуацией. Особенно после того, как я им рассказала, что произошло с их одноклассником и моим мужем Сергеем Титовым.

О муже много писать не буду. Но надеюсь, что когда Виктор Лукашенко приходит к себе домой и видит своих детей, возможно, он вспоминает и детей майора Титова, которые на много лет остались без отца. Впрочем, не знаю, вспоминает ли он. Но, как говорила мне моя бабушка, ему с этим жить. Возможно, не по своей вине и следователь военной прокуратуры Гуща оформил подложные показания двух свидетелей - свидетелей, которых в действительности не существует в природе. (В отношении вымышленных свидетелей применены меры безопасности в виде освобождения их от явки на судебное заседание.) На основании этих виртуальных свидетелей мужу дали срок 12.5 лет колонии усиленного режима. Тот же следователь Гуща изготовил подложный акт ревизии в/ч 63775 и искусственно созданные доказательства положил в основу обвинения. Что уже говорить о том, как выбивали из мужа - всего-навсего майора - так называемый компромат?

Еще во время следствия, в июне 2005 года, к нему в СИЗО приходил заместитель военного прокурора Беларуси и заместитель начальника следственного отдела Белорусской военной прокуратуры – тот самый Гуща. Они принесли с собой видеокамеру и предлагали мужу, коль скоро он служил на окружной базе по ремонту и уничтожению оружия, рассказать им то, что знает. Круг вопросов обрисовали так, что даже мне, когда муж рассказал об этом на свидании, стало страшно. Ему предлагали рассказать, известно ли ему - и что именно известно - о продаже пулеметов чеченским боевикам через турецкую подставную фирму и прямых поставок все тем же боевикам медикаментов Борисовского завода; о поставках в Италию и Голландию под видом российских алмазов, полученных от «УНИТА», в обмен на поставки оружия; о существовании на Гомельском заводе «Кристалл» режимного производства синтетических черных и красных алмазов, поставляемых во всю ту же Голландию под видом натуральных; о перекачке денег из Беларуси на номерные счета в австрийских банках через австрийское представительство Жлобинского металлургического завода; о перевозке наличных денег из Югославии в ту же Австрию; о вывозе девушек из Беларуси через модельное агентство Саши Варламова для публичных домов югославской армии; о том, как Шейман получал летом 1994 года в в/ч 63755 в личное пользование для себя и своего начальника пистолеты, автоматы, гранаты без сопроводительных документов.

Если такие вопросы задают майорам, то о чем знают генералы?..

К мужу на свидания я езжу уже седьмой год. И сейчас прошу его написать прошение о помиловании. Я очень хорошо понимаю, чего стоило Андрею Санникову его написать. Сил ему и бодрости! Нормальные люди отлично все понимают и всегда будут его поддерживать.

Я часто вспоминаю встречу избирателей с кандидатом в президенты Андреем Санниковым в лингвистическом университете Минска. Была сильная метель. Люди спешили по своим делам или домой, но многие, видя наши флаги, разворачивались и шли в актовый зал. Остановилась машина «Скорой помощи» - медики попросили буклеты. Охранник университета, прочитав листовку о Санникове, положил ее на скамейку рядом. Какой-то парнишка хотел её взять, но охранник забрал листовку и положил в карман: «Почитаю домашним». Вопросы Андрею Олеговичу задавались разные, но в каждом ответе чувствовалось дыхание нового времени, когда не нужно ничего бояться, а только жить, работать и чувствовать себя частью своей страны.

Помню, как перед кассационным судом ко мне в гости заглянул Игорь Матюк - тот самый, который был единственным белорусом в отряде по спасению группы Сергея Бодрова в Кармадонском ущелье. Игорь слушал мой рассказ об аресте Титова, который был его другом. В ответ рассказал мне, как пришел к богу. Тогда лавина в Кармадонском ущелье сметала все на своем пути, но почему-то плавно обошла старую деревянную церквушку, зацепив только порог. Вот в ней бывший безбожник и молился после того, как в одной из шахт вдруг оборвался трос и он чуть не погиб. Возможно, все мы однажды вдруг оказываемся под лавиной. Об этом часто забывают те, кто думает, что может распоряжаться человеческими судьбами.

Бабушка моя, дочь и внучка священнослужителей, пережила своих мучителей. Простила их вовсе, когда уходила в мир иной. Я же ношу с собой ее светлый образ и, приобретя другой опыт, понимаю, что однажды все изменится. Хотя бы потому, что существует не только ложь, но и правда. Ложь съедает любого человека изнутри, пусть это даже высокопоставленный чиновник, «съедать» которого никому официально не дозволено. Он даже и не понимает сегодня, что не Санников и не Статкевич ему сегодня враги. Своего врага он вырастил внутри себя.

Сегодня я понимаю, что мне повезло с выбором команды на президентских выборах. Как сказал мой муж, пообщавшись с Андреем Олеговичем в той же ИК-10: «Санникова сломить нельзя!» Они были в одной бригаде и общались каждый день. И, зная своего мужа, бывшего моего одноклассника по польской школе, когда там служили наши родители, я понимаю ,что он этим хотел сказать. Так он мог сказать лишь о достойном человеке.

Сегодня мы снова, как и все последние 18 лет, перед выбором. Всегда, каждую минуту. Не забывайте об этом. Особенно сейчас, когда время начало отсчитывать свои минуты по-другому. И если вы этого не заметили, то мне вас очень жаль.

Марина Титова