Юрий Стыльский: Хочется больше воздуха

На сегодня «Дай дорогу!» - одна из самых востребованных белорусских команд, концерты которой неизменно собирают аншлаги.

Музыканты только что представили в сети шикарный видеопроект «Велоакустика». Они сыграли свои лучшие песни в ангаре по ремонту велосипедов и сняли это действие на кинокамеры 4К. Несмотря на безусловную популярность, что на него обрушилась, лидер группы Юра Стыльский остается открытым и искренним. Он такой на сцене и в жизни.

В интервью сайту charter97.org музыкант рассказал о себе и о группе «Дай дорогу!».

- В твоих песнях много упоминаний про несладкие трудовые будни. Тебе действительно приходилось выходить на работу по субботам и грузить «вонючие сардины»?

- Действительно. Это сейчас может показаться, что я такой окультуренный и гламурный. Нифига, я прохавал столько г…на, что в определенное время едва в нем не захлебнулся. У меня немалый стаж работы, поверь ты мне. Куда только не заносило. На мясокомбинате работал, например, на стройке, на лесах, на мебельной фирме. Однажды сказали, чтобы увольнялся по собственному желанию. На год обычно два отгула дают - на похороны и на свадьбу. А я уже 15 набрал, на концертах же должен быть по любому, потому и задолбал всех. Поэтому уволился и больше никуда не устраивался. Сначала, может, было и трудно, а сейчас организовываем концерты, люди на них приходят, слава богу, поэтому все получается.

- Ты требовательный человек в быту? Хватает тебе того, что имеешь от музыки?

- Не одной группой кормлюсь, пишу еще музыку к рекламе. Мне не надо много, я не обжора, одеться могу в секонде. Так что даже прикольно по минимуму тратить, а если что-то сильно понравилась, то могу приобрести и вовсе об этом не жалеть, даже если после покупки в кармане ничего не останется.

- Среди твоих родных и близких есть классические музыканты, а ты пошел в панк-рок. Почему?

- Классику я могу писать, чувствую музыку. Моя родная сестра преподает пианино, а два двоюродных брата - скрипачи. Муж моей сестры - заслуженный артист Беларуси. А я вот не любил учиться. Мне не нравилась школа, подзабил на учебу, хотя сейчас об этом жалею. С точными науками вообще беда, в цифрах не рублю, спросишь меня, сколько будет 7 на 6, и я тебе не отвечу. В литературе привередливый, когда три страницы не тронут, закрываю сразу, не могу читать. По рокенроллу поперло, поскольку, видимо, вырос в трущобных условиях. Я же хапнул еще Советский Союз, помню, как мама с папой ругались, напряжение было в бытовухе - очереди за колбасой, да еще папа был любитель выпить немножко. У нас первая песня так и называлась - «Бытовуха». Она о том, что я слышал своими собственными ушами.

- Когда ты почувствовал, что с музыкой у тебя складывается всерьез?

- Еще со школьных времен, так как меня перло от этого. И, наверное, желание играть было настолько сильным, что с помощью него были преодолены всякие препятствия, и пошло серьезное дело. Я перекрыл другие каналы и решил, что мне на остальное пофиг и я буду заниматься этим. Видимо, только такое стремление способно привести к тому, чтобы человек нашел себя.

- Когда ты пишешь песню, ты представляешь для кого это делаешь? Потенциального адресата своего?

- А оно всячески бывает. Иногда бывает так смешно, что беру просто из жизни и записываю, а иногда перемешиваю наблюдения с фантастикой, чтобы вышло смешно. Или трагически. Случается, что песня пишется долго - неделями и месяцами, пока не родится какая-нибудь интересная строчка. Ведь как так может быть, чтобы песня была пустая? Вот раньше, какие песни люди писали! «Помоги мне» из «Бриллиантовой руки» меня всегда так трогает, потому что там каждая строчка весомая. Или Высоцкий. А для кого именно пишу, я совсем не думаю. Выходит иногда совсем уж по-детски, а порой очень даже по-взрослому. Или мне кажется, что несу слишком уж умняк, словно мудрец какой-то 70-летний, тогда увольняю такую идею. Я не настолько мудр, чтобы такую позицию занимать и продвигать идеи будто бы с высоты лет.

- А ты готов взрослеть вместе со своими слушателями?

- Чему-то научить? Хотелось бы с течением времени. Если ты еще мал, то поешь про всякую ерунду - наркотики, марихуана, пойло. А когда ты взрослеешь, то у тебя появляются другие ценности, в любом случае в тебе что-то переключается. И я бы действительно хотел, чтобы со мной так произошло. Петь только про сплошное г...но было бы коммерцией, то есть зависнуть на одном и никуда не двигаться, так как эту же тему про бухло и наркотики хавают. От этого всего как-то тошнит.

- Ты не раз говорил о своей приверженности к белорусскому языку, но признавался в полной своей безграмотности. Не чувствуешь себя неловко в связи с тем, что в своей стране ты ничего не можешь сказать по-своему?

- Да балбес, блин... (улыбается). Хотел бы в этом плане как-то развиться, этим надо заниматься, посвятить время, а я в данный момент не нахожу для себя мотива, чтобы оно стало для меня таким важным и чтобы я над этим начал работать. Видимо, что-то должно перемкнуть. А меня, наверное, еще не перемкнуло.

- Ты видишь здесь пути для дальнейшего развития? Во время разборок с брестскими чиновниками ты проронил такую фразу, что все идет к тому, что вы уедете из страны.

- Ну, разве что прижмут, как некоторые говорят, «если допоемся». Хотя я ничего не вижу у нас такого, за что нужно прессовать. Обычная социалка-бытовуха, я вообще ни с кем ссориться не хочу. Но в любом случае выйти за пределы страны нам не навредило бы, ведь уже преследует ощущение, что варимся в собственном соку. Нас спрашивают, почему мы не поедем в ту же Россию, где востребована наша тема. Видимо, к этому все как раз идет. У нас довольно замкнутое пространство, хочется больше воздуха. Белорусы будто бы живут на какой-то своей маленькой планете, поэтому стоит ездить, себя показывать и на других смотреть.

Беседовал Сергей Будкин, специально для charter97.org