Дмитрий Дашкевич: «В ближайшее время мы хотим с Настей обвенчаться»

Выйдя на свободу, политзаключенный сразу дал интервью сайту charter97.org.

Лидера «Молодого фронта» Дмитрия Дашкевича освободили из Гродненской колонии сегодня в 6.30 утра. У стен тюрьмы его всю ночь ждали жена и десятки друзей и соратников. Политзаключенный был арестован 18 декабря 2010 года, за день до президентских выборов, и провел в тюрьме больше 2,5 лет в условиях пыток, карцеров, одиночных камер, давления и изоляции.

Сразу же у стен тюрьмы Дмитрий Дашкевич дал интервью по телефону главному редактору сайта charter97.org Наталье Радиной.

- Дмитрий, поздравляем! Мы все ждали тебя так долго. У нас тысячу вопросов, но в первом интервью начнем с самых простых. Какие первые ощущения на свободе?

- Спасибо! Я очень рад вас слышать! В ощущениях пока не разобрался. Вышел. Рад, что так много людей меня встретили, что они не спали всю ночь, ждали под стенами тюрьмы. Чувствую себя очень хорошо. Здоровья — вагон, будем дальше сражаться.

- Как тебя освобождали?

- Обычно в тюрьме подъем в 6 часов, но уже в 5.30 мне принесли кашу. Сделал зарядочку, облился водичкой, съел сечки любимой и мне сказали: «Давай, Дашкевич, не можем тебя уже держать — сваливай».

- Как ты пережил эти годы тюрьмы, тем более в таких страшных условиях?

- Что ж делать. Человека ставят в условия, он эти условия терпит, выбора не было.

- Какое сегодня отношение к политзаключенным?

- Со стороны осужденных отношение хорошее. Везде, где я сидел, меня поддерживали. Даже некоторые представители администрации. Делились продуктами, поддерживали добрым словом. Я не могу называть этих людей, но я им всем благодарен. Они читают «Хартию-97», другие независимые СМИ. Я очень благодарен каждому человеку, который меня поддерживал в местах лишения свободы. Со стороны администрации — отношение разное.

- Мы постоянно получали информацию о том, что на тебя оказывается беспрецедентное давление.

- Таких попыток было много. Одна из самых бесноватых колоний — в Горках. Про нее надо говорить отдельно. Там построена такая система, где так называемые блатные выделывают все, что им скажет администрация. Так может происходить и в других местах. В некоторых случаях этих людей можно понять. У них срок 25 лет, и они будут делать все, что им скажут.

Тем не менее, даже в Горках, были и сотрудники, и зэки, которые поддерживали. Еще раз повторю: я очень благодарен. Придет время и я смогу назвать имена заключенных и сотрудников, которые мне помогали выжить и выдержать все это.

- Известно о провокациях в отношении политзаключенных. Николай Статкевич недавно сообщил, что узникам совести даже угрожают изнасилованием.

- Я надеюсь, что до физического насилия не дойдет. Они все-таки боятся даже бить политзаключенных, но угрожать могут. Мне в Мозыре угрожали, хотя я понимал, что они нагнетают обстановку, испытывают психологическую систему: сломаешься ты или не сломаешься.

Угрозы - да, могут быть. Но я все это воспринимал более-менее спокойно. Не скажу, что совсем спокойно, но все же. Я знал, что пока еще есть, как пел один певец, «последний зуб, тем зубом глотки им перегрызу». Я знал, что смогу за себя постоять и так просто никому не дамся.

- Ваша с Настей в тюрьме свадьба что для тебя значила?

- С одной стороны, это была номинальная процедура. Но я был очень рад, что смог увидеть Настеньку. В ближайшее время мы хотим обвенчаться.

- Сегодня белорусские власти вовсю торгуют политзаключенными. Вот и твое освобождение, несмотря на то, что ты отсидел дополнительный год, они представляет как шаг навстречу требованиям Запада.

- К любой торговле я отношусь очень негативно. Я исповедую определенные ценности и на них основываю свою деятельность, отстаивал их на воле, в тюрьме и буду отстаивать дальше. Поэтому очень негативно к этому отношусь.

Утверждать, что это некий шаг навстречу Западу — это полная глупость, конечно. Тем более, что мы понимаем: сегодня ты в тюрьме, завтра — на свободе, послезавтра — снова в тюрьме. И пример Владимира Яроменка, которого снова осудили на три месяца ареста, тому свидетельство. И то, что меня освободили с полугодовым надзором. Я должен сидеть дома, никуда не выезжать, носа не высовывать и так далее. С одной тюрьмы мы выходим в другую тюрьму.

Я, конечно, рад, что в этой большей тюрьме я могу находиться рядом с любимой женщиной, с дорогими мне людьми, но все это в нашей стране, к большому сожалению, очень относительно.

Знаю, что многие политзаключенные были вынуждены уехать из Беларуси. Есть много примеров, когда и за пределами страны люди делают не меньше для того, чтобы Беларусь вернулась на путь цивилизованного развития. Я не собираюсь уезжать. Буду действовать с этой стороны, кто-то - с другой стороны. Давайте вместе прикладывать все усилия, чтобы жить в другой, новой Беларуси.

- Каким будут твои первые шаги на свободе?

- Вначале я намерен поесть. А дальше будет смотреть по ситуации. Я буду продолжать заниматься той же деятельностью, что и занимался. Ничего не меняется.

Сейчас мы едем к отцу в Старые дороги. В Минск планирую приехать вечером, хотя мне сказали, что до 17 часов я должен встать на учет в Первомайском РУВД. Не представляю, как мы успеем. Я не знаю, где этот Первомайский РУВД, я, может, еще искать его буду полгода. Будем думать. В любом случае, мне сказали, что я обязан это сделать сегодня и исполнять эти тюремные условия надзора.

- Дмитрий, миллионы людей переживали за твою судьбу. Ты хочешь что-то сказать этим людям?

- Я очень благодарен Господу, всем людям, друзьям, верующим, которые молились, поддерживали, писали. Это самое главное для любого осужденного, тем более, для человека, который занимался общественной и политической деятельностью и попал в тюрьму.

Важно знать, что есть люди, которые продолжают эту деятельность, поддерживают, жертвуют. Я очень благодарен, что многие люди стояли ночь под тюрьмой, не спали, чтобы только дождаться меня. Очень тронут таким отношением и благодарен каждому человеку, который поддерживал в мыслях, в сердце, в молитвах, письмами. Вместе мы все преодолеем, и только в этом единстве — наша сила и гарантия нашей скорой победы.

Фото Юлии Дорошкевич