Всемирный день свежего воздуха

Они вернутся.

В обозначении «Всемирный день свободы прессы» ключевое слово – вовсе не «пресса», а «свобода». Для нашей страны, в которой нет ни свободы, ни прессы, название этого дня звучит так же абстрактно, как китайский праздник драконьих лодок: вроде и красиво, но какое отношение имеет к нам?

Драконьи лодки, конечно, уплыли куда-то в китайские дали и вряд ли когда-нибудь приплывут к нам в Свислочь или Березину. А вот про день свободы прессы мы вспоминаем каждый год, хотя и она далека, как те лодки. Но тут все просто: в наших тюрьмах сидят десятки журналистов, для которых свобода прессы была воздухом. И когда в стране стало нечем дышать, их отправили за решетку: пусть умрут там от удушья.

На днях один бывший политзаключенный отказался говорить со мной для статьи. Поймите, написал он, мне так стыдно перед теми, кто остался там; я ощущаю бессилие и ничтожность из-за того, что вышел, а они – нет. Я его прекрасно понимаю. Мне тоже иногда стыдно из-за того, что мои коллеги в тюрьме, а я на свободе и не могу им помочь. Но уж по крайней мере помнить о них, говорить о них, восхищаться ими, тем более в день свободы прессы – это тот минимум, который я могу сделать для них сегодня.

Денис Ивашин, приговоренный к 13 годам лишения свободы за «измену государству», переведен на тюремный режим. Блестящий расследователь, благодаря которому мы узнали в свое время, что после победы Майдана в Украине и расформирования «Беркута» многие «беркутовцы» тихо уползли в Беларусь и стали омоновцами. А еще именно Денис Ивашин первым забил тревогу, утверждая, что в Беларусь на учения «Запад-2017» приедет вовсе не декларируемое количество российских военных и техники, а намного больше. Так и оказалось. Не сомневаюсь: если бы Дениса не посадили еще в 2021 году, сегодня мы знали бы об участии Беларуси в войне против Украины намного больше.

Денис из Гродно, а Лариса Щирякова из Гомеля. Если Денис, как никто другой, умел работать с данными и вел расследования, не выходя из дома, то Лариса на другом конце Беларуси в это время металась, как электровеник, от акции к акции. Если кто-то выходил на пикет – Щирякова была там. Если кого-то судили – Лариса мчалась туда. Ее знали во всех гомельских судах. А когда судили ее саму (к слову, больше двадцати раз), Лариса приходила в суд, повесив на шею картонку с надписью «Я – нячэсны журналист», или просто с петлей на шее. В декабре 2022 года петля затянулась, и теперь Лариса в гомельской колонии. Возможно, совсем недалеко от своего дома.

Анджей Почобут, наоборот, далеко – в Новополоцке. Полгода в ПКТ, три месяца в ШИЗО. Возможно, самый раздражающий Лукашенко журналист в заключении. А как иначе: один приговор Почобуту – и пограничный переход Бобровники закрыт. Именно про него Лукашенко все время что-то говорит: то обменять пытается, то, наоборот, отказывается. То предлагает уехать в Польшу, то отправляет к нему на свидание в колонию Анжелику Борис. Словом, сам не знает, чего хочет. Зато Анджей точно знает, чего хочет. Той самой свободы. Ради нее и сидит.

Я могу до бесконечности вспоминать фантастическую работу Александра Манцевича, упорно продолжавшего заниматься своей «Региональной газетой», когда вокруг все было уже разгромлено, и счет шел не на дни, а на часы. Успел бы, уехал бы, если бы захотел. Не захотел. Могу снова напомнить о последнем стриме Кати Андреевой с акции памяти Романа Бондаренко, когда в дверь квартиры, с балкона которой Катя вела тот стрим, уже стучали, а она оставалась в эфире. Могу вспомнить веселые и дерзкие съемки Алеся Любенчука, призыв Ирины Левшиной за несколько дней до ареста к коллегам – «обращайтесь за помощью, пока я на свободе!», - и снятые Андреем Толчиным видеорепортажи. И еще много чего – как собирались на акции, как выручали друг друга и верили, что так и будем встречаться, радоваться друг другу и делать свое дело, которое действительно для нас – воздух. И нашей общей фантазии, пусть даже многократно умноженной, не хватило бы на то, чтобы представить себе сегодняшний день как реальность.

Когда все они вернутся, с ними в Беларусь вернется воздух.

Ирина Халип, специально для Charter97.org